"Бей футболистов и милицию!": из-за чего вспыхнули беспорядки на футбольном матче 1957 года в Петербурге

14 мая 1957 года в Ленинграде — после игры местного «Зенита» с московским «Торпедо» — болельщики устроили беспорядки, которые считаются одними из самых массовых в истории советского и российского футбола. Ленинградский футбольный бунт 1957 года едва не перерос в политическое выступление против советской власти.

«Зенит» безвольно проиграл этот матч в гостях со счетом 1-5. Где-то за 5 минут до финального свистка на поле выбежал подвыпивший ленинградский болельщик и попытался встать в ворота вместо голкипера «Зенита». Любопытно, что судья не сразу заметил «замену» вратаря, и какое-то время команды еще играли под смех и улюлюканье трибун, пока милиция не скрутила хулигана.

Казалось, что инцидент исчерпан, но не успел судья дать свисток об окончании игры, как на поле полетели бутылки, камни, облицовочная плитка. Дальше ленинградские болельщики, вооружившись в подсобных помещениях стадиона (ломами, лопатами, обрезками труб), отправились к раздевалке «Зенита» с требованиями выдать им вратаря и главного тренера. Но вскоре гнев фанатов переключился на милицию и военных курсантов, следивших за порядком на стадионе. Возбужденные бунтовщики кричали: «Бей футболистов!», «Бей милицию!», «Делай вторую Венгрию», имея в виду Венгерское антикоммунистическое восстание 1956 года. В результате беспорядков на стадионе серьезно пострадало более 100 милиционеров и военных. Число пострадавших болельщиков неизвестно: по рассказам свидетелей счет там шел на сотни. Бунт удалось подавить ближе полуночи, когда пришло подкрепление.

После подавления волнений милиция задерживала людей без разбора – в том числе, ни в чем не повинных болельщиков, оказавшихся в роли заложников на стадионе. Осуждено было 16 человек. Причем в начале подсудимых хотели осудить по политической статье – за антисоветчину и контрреволюционную деятельность. Однако на дворе начиналась «хрущевская оттепель», и статью сменили на «хулиганство».

На следующий день большинство газет обсуждали саму игру, не говоря ни слова о побоище после матча. И только «Комсомольская правда» скромно опубликовала: «Следует отметить плохую организацию соревнования на стадионе и недисциплинированность зрителей».

Большинство участников беспорядков были в состоянии алкогольного опьянения. В те времена на стадионах никто еще не думал запрещать распитие спиртных напитков. Было доброй традицией прийти на футбол и «раздавить» одну-другую бутылку водки.

Ряд аналитиков считали, что ленинградские болельщики были «подогреты» не только плохой игрой любимой команды и «горячительными» напитками, но и недавним постановлением советского правительства об отсрочке погашения облигаций по государственным займам на 20 лет, которое ждала вся страна. Облигации государственного займа в принудительно порядке распространялись еще при Сталине: порой у рабочих уходило до 50% зарплаты на их приобретение.

Надо сказать, что Ленинградский футбольный бунт не был исключительным в советском спорте. В том же году болельщики устраивали беспорядки в Киеве, Тбилиси, Кутаиси и других городах. Правда, они значительно уступали по масштабам волнениям в Ленинграде.