Слово «абрек» многозначно. Им привычно называют разбойников на Кавказе. Но разбойники бывают разные.
Первоначально «абрек» был равнозначен человеку, изгнанному из рода-племени за какое-то преступление (чаще всего убийство) и скрывающемуся в горах. Уходили в абреки и опасаясь кровной мести или, наоборот, чтобы эту кровную месть совершить.
Про абреков говорили, что они, уходя в горы (или в леса), принимали определенные обеты. Например, отказаться от богатства и всяких жизненных благ, не прикасаться к женщине и т.д. Абречество могло быть пожизненным или временным – до исполнения, например, обета совершить месть. Мотив ухода в абреки мог быть как позорным, преступным, так и благородным. Абреки были как одиночками, так могли и собираться в отряды. Самые знаменитые абреки были окружены легендами.
Абречество, таким образом, чем-то напоминает явление викингов, только в меньшем масштабе и с местной спецификой. Викингами первоначально тоже становились изгои, исключённые из традиционной родо-племенной структуры за преступление или за позор. Можно усмотреть здесь и некоторые аналогии с уходом в бродники, в казаки. Но горские абреки, если объединялись в шайки, те всегда оставались немногочисленными. Большой банде было бы трудно прожить и остаться неуловимой высоко в горах, где обычно скрывались абреки.
До середины XIX века мотивация абреков не выходила за пределы интересов, связанных с ближайшими кланами, со своим племенем и т.д. Положение изменилось с приходом русских войск. Присоединение Кавказа к Российской империи расширило поприще для абречества.
Русские стали называть абреками любых горцев, посвятивших себя повстанческой борьбе. Некоторые такие абреки (сами себя они называли муджахидами – борцами за веру, гази – участниками газавата, или хаджиретами) продолжали партизанствовать и после того, как большинство старейшин племён покорились русскому оружию.
С развитием в долинах Кавказа городов, промышленности и появлением русской администрации и богатых людей из туземной знати, абречество всё больше становилось формой социальной борьбы беднеющих горских низов. Абреки всё чаще занимаются тем, что сейчас называется рэкетом.
Так, владельцы нефтепромыслов в районе Баку ежегодно выплачивали шайкам абреков до 200 тысяч рублей. То есть абреки здесь стали неофициальной вооружённой охраной крупного бизнеса. Город Хасавюрт в Дагестане платил абрекам 2000 рублей в год за безопасность. Абреки банды Бубы из лезгинского селения Икра обложили данью рыбные промыслы Каспия и крупных землевладельцев.
Часто абреки делились своей добычей с бедными жителями, раздавая её как милостыню. Это делалось не только в целях популярности, но и отражало древний обычай всех народов, восходящий ко временам «военной демократии»: настоящий вождь угощает подвластное ему племя. Такие действия снискали многим абрекам – Бубе, Зелимхану Гушмазукаеву из Чечни, азербайджанцу Ших-заде, ингушу Саламбеку Гараводжеву – огромную любовь и восхищение у простого народа. После их гибели сложился стихийный культ поклонения им как святым «шахидам» – борцам за справедливость.
Местное население укрывало у себя абреков от преследования властей, снабжало их оружием и продовольствием. Многие из абреков Бубы находились как бы «в резерве» и жили среди обычных людей, а в случае разбойничьего набега могли быть в любой момент «мобилизованы».
В некоторых случаях такое «разбойничество» становится сродни подвигам легендарного Робина Гуда. Больше всех прославился на этом поприще гачаг (как звали абреков в Азербайджане) Наби, курд по национальности. Он действовал в 80-90-е годы XIX века в Зангезуре (ныне Южная Армения) и Нахичевани. Гачагов в Азербайджане в ту пору развелось немало, и некоторые из них принимали облик народных мстителей за обиды, чинимые богатыми и властями. Наби пользовался большой любовью и поддержкой простых крестьян. Его отряд долго оставался неуловимым, пока в 1896 году властям не удалось склонить к предательству двух сподвижников ловкого гачага. Наби заманили в ловушку и убили.
Наряду с Наби в это же время получили известность в Азербайджане гачаги Кере, Камбар, Юсиф, Муртаза. Гачаг Керем с 1884 года мстил богатым землевладельцам за убийство своего отца помещиком. Базой Керема служил район Гянджи в Западном Азербайджане, но его отряд заходил и в Грузию, и в Дагестан. Царская администрация предпринимала безуспешные попытки разгромить или поймать его. В 1890 году непобеждённый гачаг Керем ушёл в Персию.
С развитием революционной борьбы в Российской империи некоторые абреки принимают политическую окраску, называют себя борцами за ту или иную идею, участвуют в революционных «экспроприациях». Иногда царские власти сами нанимают отдельных абреков для террора против революционеров.
Противостояние между разными отрядами абреков, зачастую на почве кровной мести, составляло, например, основное содержание событий революции 1905-1906 гг. в Гурии и Мингрелии (Западной Грузии). Собирательный образ абрека-революционера, имевший прототипы в реальной жизни, был выведен в романе «Дата Туташхиа» грузинского писателя Чабуа Амирэджиби.
Когда в ХХ веке народам Кавказа пришлось пережить многочисленные войны за независимость, абречество стало уже готовой и испытанной формой вооружённого сопротивления насаждаемым извне порядкам.
Как видим, абречество было довольно сложным явлением, в котором переплеталось всё – и кровная месть, и разбой, и воинская доблесть, и заступничество за простой народ, и политическая борьба, продиктованная, социальными, национальными и религиозными мотивами.
Heart
Haha
Love
Wow
Yay
Sad
Poop
Angry