Какими хитрыми приемами пользовались борцы во время поединков

Спортивный поединок отличается от уличной схватки наличием правил и определённой культурой поведения противников, исключающей применение разного рода уловок и трюков. Но так было не всегда.

По гамбургскому счёту

Выражение пришло, как полагают лингвисты, из среды профессиональных борцов XIX века. Тогда борьба была цирковой забавой, а «чемпионаты» проходили по сценарию импрессарио, который за кулисами решал, кто победит, а кто будет повержен. И вот, чтобы установить, кто есть кто на самом деле, борцы со всего мира якобы съезжались в некий зал в Гамбурге, закрывались в нём от публики и боролись по-настоящему.

Впрочем, находились любители грязных трюков даже на международных борцовских турнирах. Пожалуй, самый вопиющий случай произошёл на всемирном первенстве по французской борьбе в Париже 1903 года. В схватке нашего Ивана Поддубного с кумиром публики Раулем ле Буше русский борец заметил, что француз неестественно блестит и слишком уж легко уходит от его захватов. Поединок остановили. Выяснилось, что Рауль намазался оливковым маслом, что практически лишало его соперника возможности провести приём, ле Буше просто выскальзывал. Судьи постановили обтирать француза полотенцем каждые пять минут, а в конце концов победу присудили именно ему — за «красивые и умелые уходы от острых приёмов». Не смотря на то, что Рауль был всеобщим любимцем, зрители, сидевшие в зале, освистали его за неспротивное поведение.

Впрочем, смазывание корпуса маслом было характерным трюком, например, турецких борцов. Ещё они могли выпить перед схваткой горячего чая, что усиливало потоотделение и руки соперника скользили по потному корпусу.

Корпус неоднократно упоминается не зря: во французской борьбе все приёмы проводятся только на него, захваты ног или подсечки запрещены. Ещё такая борьба называется классической или греко-римской.

Шулеры на борцовском ковре

Маслом сейчас, конечно, никто уже не смазывается, но некоторое нечестные приёмы дошли до наших дней. Борцы-классики в стойке сходятся очень тесно и можно надавить головой на болевые точки на лице или черепе соперника. При захвате пальцев противника нечистоплотные борцы стараются их повредить всеми доступными средствами. Бывает, что оппоненту наступают на стопу, что крайне болезненно. А то и пальцем в глаз ткнут, как бы невзначай. Серьёзную травму так не получишь, но на какое-то время растеряешься от неожиданности и боли. Что визави и надо для проведения победного приёма.

И в классической, и в вольной борьбе есть приёмы с захватом за шею, причём сам захват делается жёстко, с размаху. Недобросовестный борец может просто-напросто надавать таким образом противнику оплеух по шее, отчего голова начинает гудеть, возможна потеря ориентации в пространстве и, в самых тяжёлых случаях, сотрясение мозга.

При проведении бросков, особенно амплитудных, борцов учат подстраховывать соперника, чтобы не травмировать его при соприкосновении с борцовским ковром. И тут достаточно провести приём небрежно, не докрутить или, наоборот, перекрутить оппонента и он «втыкается в ковёр», как это называется на борцовском сленге. Наступает дезориентация, боль пронзает тело. А если упал на спину или бок, можно и дыхание сшибить. Этих нескольких секунд умелому борцу бывает достаточно, чтобы победить, проведя завершающий приём.

Пришла пора уделить чуть больше внимания вольной борьбе. Как вид спорта он зародился в Англии, но окончательно оформился в США, где стал называться кэтч. Впервые в программу Летних Олимпийских игра вольная борьба (кэтч) была включена в 1904 году, в Сент-Луисе. Все борцы были американцами, они и заняли все ступеньки пьедестала. Европейские участники просто не рискнули выступать по незнакомым правилам.

Кстати, во время своего американского турне в двадцатые годы Иван Поддубный боролся именно против кэтчеров. Противники бодали его головой в лицо; били ладонью в грудь, сбивая дыхание; пытались оторвать усы.

Современная вольная борьба лишена всех этих зверств, но большой арсенал захватов позволяет незаметно защемить противнику мышцу или нерв, выводя его из строя.