Стартовав на излете Первой мировой войны и продержавшись всего 18 месяцев, она только за первые 25 недель привела к смерти 25 миллионов человек. Болезнь оказалась страшнее войны: в общей сложности вирус унес около 100 млн жизней.
Для сравнения, «чуме XX века» — СПИДу – для достижения такого же числа жертв, пришлось «трудиться» четверть столетия. Четыре года боевых действий понадобилось Первой мировой войне, чтобы подойти к 10-миллионному рубежу. Финальная же цифра смертей от «испанки» в конечном итоге достигла 100 миллионов жизней.
Так что ее пандемия (от греческого — «весь народ»), спровоцированная вирусом гриппа типа H1N1, и поныне остается той «точкой невозврата», от которой мировая бактериология уже век отсчитывает уровень тяжести всех эпидемий – былых и грядущих.
Грипп до «испанки»
Первые упоминания моров, схожих по симптоматике с гриппом, восходят в исторических хрониках еще к 876 году н. э. Впервые они были описаны в 1173 году. Уже с середины XVI столетия «легочный катар» почти не исчезает из эпидемиологических сводок.
Но до конца XIX столетия он не считается контагиозной болезнью, то есть непосредственно передающейся воздушно-капельным путем. Природу этого недуга эскулапы найдут «миазматической». И будут винить в нем некие «вредоносные начала» (миазмы), которые распространяются со «зловонным воздухом», что способен захватывать обширные пространства.
До XVIII века грипп не называется гриппом. А называется красиво — «инфлюэнца». В те времена она частенько мелькает на страницах романистики. В специализированных трудах «грипп» появляется в годы пандемии 1732-1738. Как медицинский термин закрепляется на волне следующей пандемии, в 1742-1743 годах.
Существуют две версии его этимологии. Первая — от французского названия насекомого – «la Grippe», чьи массы заполонили Европу в годы распространения заразы и, как предполагали лекари, «сообщили воздуху вредные свойства». Вторая — производное от немецкого слова «greifen» или французского «agripper», что означает — «жадно хватать».
Убийца молодых
Несмотря на то, что инфицированы были почти 550 млн. человек, «испанка» убивала избирательно – в основном молодых людей от 20 до 35 лет. Хотя в группу риска легочных заболеваний медицина традиционно помещает детей и людей преклонных лет.
Врачи сочли недуг пневмонией. Но эта была странная «пневмония». Протекала стремительно. На фоне испепеляющего жара больные буквально захлебывались кровью. Кровь шла из носа, рта, ушей и даже глаз. Кашель был такой силы, что разрывал брюшные мышцы. Последние часы протекали в мучительном удушье. Кожные покровы настолько синели, что стирались расовые признаки. Хоронить погибших не успевали. Города тонули в горах трупов.
На Британских островах болезнь получила название «трехдневной лихорадки». Потому что молодых и сильных убивала за трое суток. А на материке за кровавый кашель ее окрестили «пурпурной смертью». По аналогии с чумой – «черной смертью».
Почему «испанка»?
Вопреки логике, родина «испанки» не Испания, а США. Впервые тип этого вируса был выделен в Форте Райли (штат Канзас). В Новом Свете его определили как гнойный бронхит. Грипп быстро перекинулся в страны Старого, захватил Африку и Индию, а осенью 1918-го уже бесчинствовал на территориях России и Украины.
Но все еще крутились шестеренки войны, перемалывая ведущих игроков мировой бойни. Любую информацию отражал колпак военной цензуры. А вот Испания, державшая нейтралитет, не стала плести конспирологические сети. И когда к маю 1918-го в Мадриде болел уже каждый третий, а в стране были зафиксированы 8 млн. заразившихся (в том числе и король Альфонс XIII), пресса взорвалась. Так планета узнала о смертоносной «испанке».
Вскоре военное руководство Западного фронта было вынуждено предать гласности цифры «умерших от легочной инфекции в частях действующей армии». И выяснилось, что потери от «безобидного насморка» многократно превысили число оставшихся на полях сражений и получивших ранения. Особенно болезнь не пощадила моряков. И британский флот вышел из боевых действий.
Мир без защиты
Только спустя 10 лет – в 1928 году – английский бактериолог сэр Александр Флеминг откроет пенициллин. А в 1918-ом беззащитному человечеству нечем было ответить на вызовы «испанки». Карантин, изоляция, личная гигиена, дезинфекция, запрет на массовые сборища – вот и весь арсенал.
В некоторых странах даже накладывали штрафы и помещали в тюрьмы тех, кто кашлял и чихал, не прикрывая лиц. Те немногие, кто рисковал выходить на улицу, обзавелись респираторами.
«Черная Америка» билась в вудуистских обрядах. Аристократическая Европа носила бриллиантовые колье, так как прошел слух, что «зараза не выносит присутствия алмазов». Народ попроще — ел сушеные куриные желудки и лук, прятал в кармане сырой картофель, а на шее мешочки с камфорой.
Слухи и версии
Службы здравоохранения ведущих мировых держав пребывали в полной растерянности. Счет погибших медиков уже шел на тысячи. Пресса искала причины эпидемии — то в «ядовитых выделениях от гниющих трупов на полях битв», то в «токсических испарениях от взорвавшихся ипритных снарядов».
Активно муссировалась и версия германской диверсии, будто «зараза занесена через аспирин» произведенный немецкой фармацевтической фирмой «Байер». Но «испанка» доставала на равных и кайзеровцев. Так что «аспириновая» версия сошла на нет. А вот версия бакоружия, что якобы применили враги против Страны Советов, задержалась. Поскольку жертвой «испанки» (по официальной версии) стало второе лицо после «вождя мирового пролетариата» — председатель ВЦИК Свердлов.
Озвучивалась и версия лабораторной природы «испанки», внедренной «через вакцинацию».
И вдруг весной 1919-го эпидемия начала затухать. Летом уже не было зафиксировано ни одного случая заражения. В чем причина? Медики гадают до сих пор. Верующие относят к разряду чуда. А современная наука считает, что, очевидно, человеческий организм выработал то, что мы называем иммунитетом.
Love
Heart
Haha
Wow
Yay
Sad
Poop
Angry