Сейчас уже сложно подсчитать, сколько в мире есть криптовалют. Чуть не каждая мало мальская звезда шоу-бизнеса запускает свою «крипту», даже Ольга Бузова отметилась на этой поляне. Братья Винклвоссы, те самые, что судились с Марком Цукербергом за «Фейсбук», наконец-то стали миллиардерами, в биткоинах. Капитализация рынка только биткоина оценивается в десятки миллиардов долларов. А начиналось всё как вызов глобальной финансовой системе, как атака на капитализм.
Криптоанархисты не используют тачанки для борьбы с Системой
Деньги, выпускаемые единым эмиссионным центром, контроль государства за финансовыми сделками и транзакциями, как и в принципе за действиями граждан в Интернете нравятся далеко не всем. Государство и финансовые институты рассматриваются криптоанархистами в терминах «Большого Брата», который недобро следит за каждым. Если с анархизмом всё более-менее понятно, учение имеет длинную и славную историю, то причём здесь «крипто»? При том, что речь идёт об использовании криптографии для зашиты приватности и личной свободы и, как частный случай, — избегания слежки в Интернете. Постулаты криптоанархизма сформулировал Тимоти Мэй, американский технический и политический писатель, работавший инженером и старшим научным сотрудником Intel, когда компания ещё только становилась на ноги. Мэй уверен, что чем больше сделок закодировано, тем легче вести бизнес без государства и это приведёт к развитию теневой экономики, которая превзойдёт подконтрольную государству экономику. Окончательно философию криптоанархизма сформулировал Питер Ладлоу, профессор философии Северо-Западного Университета. В своей книге «Криптоанархия, кибергосударства и пиратские утопии» он впервые использовал термин «криптоанархизм», рассказывая об Интернете и сообществах вокруг него.
Криптоанархисты жаждут так называемого «Интернета доверия». Он видится как глобальный краудфандинговый проект независимого Интернет-провайдера в коллективной собственности. Интернет доверия мыслится как изначально закриптованная и анонимизированная среда, в которую встроена система расчётов, основанная на подписях и репутации пользователей.
Вот этой системой и стал блокчейн и своего рода «мировой электронной валютой» — биткоин. Отцом биткоина считается Сатоши Накамото, абсолютно мифическая личность, все попытки деанонимизации которой привели к провалу. Неясно даже – один это человек или группа. Как бы то ни было, именно он начал майнить биткоин и проводить с ним сделки в 2008 – 2009 годах. Тему подхватили гики по всему миру. Изначально биткоин воспринимался как своего рода диковинка, несерьёзный пустячок. Известен случай, когда некий студент расплатился за две пиццы биткоинами, чья стоимость сейчас составляет несколько десятков тысяч долларов. Другой легкомысленно выкинул на помойку ноутбук с ключами доступа к биткоин-кошельку и попытался отыскать гаджет, узнав, что курс принадлежащих ему биткоинов сравнялся со $100 тысячами. Безрезультатно.
Единого эмиссионного центра у биткоина нет, майнить, то есть добывать его, может любой, используя определённый алгоритм и компьютер с видеокартой достаточной мощности. Биткоин анонимен, сделки с ним практически невозможно отследить постороннему, тогда как участники сделки видят «следы» транзакции в блокчейне, который, грубо говоря, является своего рода цепочкой ячеек хранения информации.
От нелегальных сделок к мировой финансовой индустрии
Первыми на биткоин обратили внимание интернет-продавцы наркотиков, пиратского ПО и оружия. Криптоанархисты согласны были терпеть вторжение на свою территорию хватких криминальных парней, рассматривая их деятельность как проявление свободы личности и борьбу с Системой. ФБР и иные правоохранители не разделяли энтузиазм и сажали почём зря участников подобных сделок.
А потом на криптовалюты пал взгляд Ока Саурона в лице финансистов. Их можно понять: в разгаре мировой финансовый кризис, прежние активы скомпрометированы, на рынке нет новых инвестиционных идей, а деньги должны работать и прирастать. А тут – поле непаханное возможностей, да ещё никак не регулируемое Комиссией по ценным бумагам и её аналогами или центробанками. Были, конечно, и розничные продавцы в оффлайне, начавшие предоставлять возможность расплачиваться за товар биткоинами, но это была капля в море финансовых спекуляций. Биткоин – биржи растут быстрее, чем грибы, в криптовалюту вкачиваются десятки и сотни миллионов долларов. Биткоин обретает курсовую стоимость и начинает вести себя как любой другой товар на фондовом рынке. Безудержный рост стоимости сменяется резкими провалами, глубокими как Марианская впадина, без видимых причин. Но инвесторы как аквариумные рыбки с памятью, в которой всё держится не дольше трёх секунд, игнорируют падения курса и видят только рост. Одна за другой лопаются по всему миру биткоин – биржи или их владельцы скрываются в неизвестном направлении, прикарманив средства инвесторов. Но это не останавливает криптолеммингов, несущихся на всей скорости к обрыву…
К биткоин-лихорадке подключаются институциональные инвесторы, которым нужны гарантии прав собственности и сохранности активов. Они начинают лоббировать легализацию биткоина и возможность регулирования рынка надзорными инстанциями. С переменным успехом. В Китае сделки с криптовалютой запрещены под страхом длительного тюремного заключения, а то и расстрела. Где-то власти просто закрывают глаза, предоставляя участников рынка криптовалют их судьбе. В США после нескольких лет борьбы криптовалюту признали биржевым товаром. В России криптовалюта нелегальна. И никто не считает «крипту» деньгами, она не укладывается в пять признаков денег, в лучшем случае, в два – средство платежа и накопления.
Криптоанархисты тихонько ещё мечтают о своём, но уже без публичных заявлений, что криптовалюта победит глобальную финансовую систему. «Крипта» стала её частью, а часть никогда не победит целое.
Wow
Poop
Angry
Haha
Love
Yay
Sad
Heart